Над пустынной улицей клубилась туманная дымка. Тусклые фонари
подсвечивали её загадочным оранжевым светом. Ветер подхватил обрывок
газеты, закружил и подбросил вверх. Кусок мятой бумаги летел,
заглядывая в тёмные окна и, казалось, скукоживался ещё больше от
мрачной картины неживых квартир. Ни торопящегося человека, ни
драной кошки, ни настороженной птицы, ни даже мухи. Синий мох давно
погиб, его сухие распадающиеся ошмётки приобрели серую окраску. В
летящем листе газеты было больше жизни, чем в этих мёртвых кварталах.
Обрывок с наслаждением кружился, переворачивался, радуясь своей
свободе. А свобода была мнимой. Ветер со злой усмешкой гнал его выше и
выше. Игрушка в руках злодея, обрывок долетел до уровня пятого этажа
старого офисного здания и завис в воздухе перед потрескавшимися окнами.
Вспышка. Ударная волна выбила окна одно за другим. На асфальт
полетели осколки и горящая бумага. Полыхнули ещё четыре яркие вспышки,
и пламя угасло, оставив после себя лишь чёрный дым и копоть.
Улыбающаяся чему-то луна даже не успела пройти путь от верхушки
уличного фонаря до антенны над домом, а по мостовой уже пробежала
осторожная собака. Разворошив лапой кучку мусора возле контейнера, она
презрительно чихнула и шмыгнула в подворотню. Холодный рассвет.
Из разбухающего потока машин на Ленинградском проспекте отделились две
чёрные Тойоты, свернув во двор за офисное здание. Там уже стоял серый
фургончик, возле которого дежурили девушка и совсем молодой паренёк, то
чесавший нос, то щупавший подбородок. Из машин вышли шестеро мужчин.
Паренёк тут же залез в салон фургончика и аккуратно отогнал его в гараж
под здание. Потолок гаража целиком закрывался лампами дневного
света, дававшими мощный, но не слепящий поток света. Тени здесь целиком
отсутствовали, что создавало иллюзию лёгкой нереальности,
«пластмассовости» окружения. Возле открытых дверей фургона лежали
приоткрытые синие пластиковые пакеты. В потолок глядело шесть пар
безжизненных глаз. Восьмерых Иных, стоявших рядом, больше занимала
шкатулка из красного дерева, находившаяся рядом. Её опутывали тонкие
серебряные нити, сплетённые в правдоподобную паутину. На крышке было
четыре изумруда в форме мух. Паренёк поглаживал камни кончиками
пальцев. — Им очень страшно. И я даже заметил, что страх усиливался тем больше, чем ближе мы подъезжали к офису. — Чего они боятся?
— Я не могу сказать. Для получения подробной картины нужно ослабить
ментальный щит, а я… не решаюсь, — парень буквально вцепился в свой
подбородок. — Понимаете, им очень страшно. Они там внутри с чем-то
борются. Я попробовал на месте взглянуть на их противника и едва не
погиб. А сейчас оно всё усиливается. — «Оно»? Ты говорил, что там просто коридоры. — Я не могу сформулировать. Сейчас… Там что-то вроде мыслящего лабиринта. Он навязывает им свои фантазии. — Мутно ты объясняешь, парень. Почему твой лабиринт усилился?
— Внутри шкатулки большой кулон из серебра с дыркой или углублением
посередине, куда вставляется найденный на Лосином острове камень. Так
было написано в дневнике, который был у вон того некра, — он, не
оборачиваясь, ткнул пальцем в крайний слева пакет. Расспрашивавший
ведуна маг подошёл к телу и провёл по нему взглядом от ног до головы,
после чего вернулся к шкатулке. — Что делает камень? — Либо отключает ауру неживого вокруг кулона, либо усиливает её многократно. — И никаких способов узнать, который вариант из двух верен? — Только опытным путём. Надо отнести шкатулку и некров в спецхран и попробовать.
— Нет, на это мы не пойдём, — отозвался другой маг. — Ни за вашими, ни
за некромантовскими домыслами ничего не стоит. Проведём собрание, а над
кулоном пока посидит заваривший эту кашу стажёр. — Он уже младший корреспондент, — произнесла девушка. — Это сути не меняет. * * *
Отчёты я перечитал несколько раз: уж больно захватывающими они были. За
найденный мной изумруд взялся Следственный отдел, вышедший через два
дня на группку Тёмных некромантов, занимавшихся исследовательскими
работами в аномальной зоне Москвы в районе Марьиной рощи. В 1844 году
здесь произошёл прорыв инферно. Обычно контролируемый магом-боевиком и
направленный строго против заданного противника, здесь он прошёл
стихийно. Магическую аварию так и не удалось нейтрализовать целиком, в
1979 случился так называемый «эховый» прорыв, и несколько кварталов
превратились в мёртвую зону. Отчёты некромантов сообщали о
поведении крыс, насильно принесённых в зону, содержали информацию о
двух эпицентрах ауры неживого на местах прорывов. То есть официально
велась научная работа, не запрещённая и даже поощряемая. Комиссии
Ночного Дозора нарушений не фиксировали. Дневной Дозор также сообщал о
чистоте экспериментов. Странности начались как раз с момента, когда я
обнаружил загадочный изумруд. Зона стала нестабильной: она то
увеличивалась в полтора раза, при этом сильно теряя в силе, то
сжималась до участков в двести метров радиусом вокруг эпицентров, но
находиться там становилось трудно даже вампирам. Пульсация ауры
прекратилась через двое суток. Сопоставив мои приключения и странности
в Марьиной Роще, Следственный отдел установил слежку. Выяснилось, что
после, в те двое суток нестабильности, пропали четверо из восьми
некромантов. Их коллеги, однако, сообщили о том, что усиленно изучают
причины и последствия нестабильности, посему не вылезали из мёртвых
кварталов. Когда же были зафиксированы операции с мощным неизвестным
артефактом, во время которых территория концентрации энергии инферно
вновь начала угрожающе увеличиваться, руководство Ночного Дозора
приняло оперативные меры. Учёных задержали, у них нашли неизвестный
артефакт — шкатулку с кулоном внутри. Также был найден подлинный журнал
исследований, ставший одним из ключевых улик в деле. «21 января 2007 года.
Начинаю вести подробный дневник работы в Марьиной Роще. Дух захватывает
от этих кварталов. Никакое сколь либо мыслящее существо здесь не
способно жить. Лишь плесень и бактерии дополняют общий мрачный пейзаж.
В воздухе витает дух катастрофы. Ярчайшие шрамы от прорыва инферно. В
XIX веке эти земли отметил уничтожающим взором сам Дьявол, и только
чудо не дало ему выбраться в наш мир. <…> 2 февраля 2007 года.
Получил корреспонденцию из Германии, содержащую отрывки статьи
ведьмака. Согласно им, здесь произошло нечто отличное от прорыва
инферно. По крайней мере, это я уловил из восторженных фраз автора.
Интригует, но не настолько, чтобы отдавать за полную рукопись сумму,
которую запросил источник. <…> 14 апреля 2007 года.
Ассистент обратил моё внимание на пучки энергии, заметные на втором
слое Сумрака в подвале одного из домов. Здесь очень давно разрушили
сильный артефакт. <…> 19 апреля 2007 года.
Собрание материалов, касающихся моих исследований, пополнено уникальным
документом — родословным древом московского клана вампиров, ныне почти
угасшего. Самая короткая и интригующая запись в нём касается некоего
Вячеслава. «Вячеслав, сын Игоря и Елены. Родился второго воскресенья
июня. Развоплощён по приговору священной Инквизиции осенью 1844 года». Послал Колю в Германию договариваться о покупке бумаг ведьмака. 7 мая 2007 года. Найдено место, где была собрана сложная система по оперированию энергией в Сумраке. Вспоминается апрельская находка. 11 мая 2007 года.
Коля вернулся. По его словам, выторговал за девять десятых требуемой
цены. Подозреваю, что пройдоха попросту выкрал тетрадь. Так или иначе,
поиски наши приобрели ясную цель. Я копал шахту с углём, а наткнулся на
алмазную трубку. Так и не вышедшая в свет статья рассказывала правду о
случившемся здесь. Прорыв был инициирован искусным вампиром первого
уровня, его целью было скрыть создание модификатора, могущего повысить
на порядок способности мага оперировать тёмной материей инферно. И
снова я вспоминаю четырнадцатое апреля. По словам ведьмака, вампир
спрятал модификатор где-то в этой мёртвой зоне. Приступил к активным
поискам. <…> 22 мая 2007 года. Дабы отвести глаза
комиссиям из Дозоров, пришлось буквально за час найти и замучить две
дюжины крыс. Проверяющие остались довольны. Изверги.» Далее шли долгие поиски. Зону сканировали и перекапывали всеми доступными способами. Успех ждал Тёмных в августе этого года. «7 августа 2008 года.
Прямо в одном из эпицентров найдена шкатулка. Судя по узорам на ней, её
изготовили некроманты эпохи Мерлина. Мне известно её устройство. Четыре
зелёных камня на крышке — частицы упавшего на территории нынешней Чехии
метеорита. Они могут заключать в себе кусочек разума. Сам метеорит то
ли пылится на складах Инквизиции, то ли уничтожен. Шкатулки либо
утеряны, либо хранятся у Дозоров и той же Инквизиции. Механизм её
открытия прост: Иной или человек погружается в транс, заключая в камне
собственную душу. Душа должна пройти некое испытание, после успешного
выполнения которого она освобождается, а ларчик открывается. Судя по
тому, что здесь четыре камня, испытание надо проходить вчетвером.
Задача трудная, велик риск. Продолжаем изучение. 21 сентября 2008 года.
Установлено содержимое ларца. Сканирование проводилось под
одновременным воздействием Посоха Обречённых. Внутри — кулон или
подвеска из серебра с гнездом для бриллианта шаровидной огранки. Именно
благодаря свойствам этого кулона в зоне столь продолжительное время
поддерживается аура неживого. Единственное открытие за полтора месяца
ничего не прояснило. Тем не менее, я сворачиваю все работы по
исследованиям и готовлюсь вместе с самыми опытными коллегами открывать
шкатулку. Задача остальных — обеспечить безопасность наших телесных
оболочек. Если Дозор или Инквизиция попытаются вмешаться, им предстоит
либо обороняться, либо бежать вместе с нашими телами и душами. И пусть нам сопутствует удача»
Двадцать первого сентября я нашёл тот камень. И вот я снова сижу в
холодном смотровом зале спецхрана Ночного Дозора, напоминающем морг
металлическими столами на колёсиках, голыми стенами, давящими на мозг и
сердце. Передо мной шкатулка, внутри которой томились четыре Тёмных
души. Ведьмак сказал, что этим душам страшно. Мне тоже было не по себе.
Рядом была лесная тень, ждавшая от меня действий. Такое соседство
усложняло принятие решения. Я перекатывал изумруд туда-сюда по столу, вглядываясь в его бездонные глубины. Игра светом завораживала… * * *
От деревьев отделился знакомый силуэт и двинулся вглубь леса. Я пошёл
следом, подчиняясь ритму тяжёлых шагов тени, и очень скоро увидел
пепелище, окружённое чёрными остовами сгоревших деревьев и останками
маленькой избы в центре. На сожжённой ветке прямо над избой висел
изодранный в клочья, но всё же хорошо узнаваемый плащ. Такие плащи
носят Инквизиторы. — Наверное, я хотел бы отомстить. Казнь
была несправедливо жестокой. Меня сожгли в моём убежище на Лосином
острове. Я думал, что, спрятав душу и разум в том камне, не почувствую
боли. Но мне больно до сих пор. Я весь почернел от того огня, но внутри
всё ещё тлею. Как чёртов уголёк. Голос тени был скрипуч, слова давались с трудом. И выслушать правду до конца хотелось не меньше, чем заткнуть уши.
— Я хотел силы и власти. Мы все хотим силы и власти. Тот, кто не хочет
этого — глупец и раб. И я получил её. Здесь, в своём огромном мире. Ты
можешь выйти из чащи и осмотреться. Москва такая, какая и прежде. В ней
живут люди и Иные. И я здесь — царь и бог. Мой мир такой же, как тот,
откуда пришёл ты, Светлый. Только в вашем господствует хаос, а в моём —
порядок. — Но это не настоящий мир. — Да. И нет. Поразмысли,
мы называем реальностью тот мир, который воспринимает большинство.
Сходство абстрактностей. Мы договорились, что правда — такая. Если у
кого-то правда другая, он сумасшедший. Но его ненормальность лишь в
ином восприятии. Ведь так? Ты согласен? — Продолжай. — Нет, ты должен сказать мне. — Я понимаю, о чём ты говоришь.
— Да, это хорошо. Так вот, с точки зрения сумасшедшего, обычные люди —
психи. Но это только до тех пор, пока он уверен в собственной правоте. — Боже… Ты осознал, что живёшь в мире грёз. Тень ответила лишь после долгого молчания.
— Это страшно. Даже ты это понимаешь. Это понимают и те несчастные, кто
имел глупость повторить чужую ошибку. Мою ошибку. И она не в желании
власти и силы. Она в том, что, идя на великий риск во имя грандиозной
цели, нельзя бежать сломя голову. Я не живу в мире грёз, я в нём
заперт. Я перестал строить воздушные замки, я лишь ищу выхода отсюда,
но магия камня такова, что эта сладкая мечта не осуществится в этом
мире. Он зашептал мне в ухо, обжигая дыханием. — Но я
исполнил свою великую цель. Истинную цель. Я спас других от этой кары,
свалившейся с небес. Я принял на себя удар. Ты освободишь заблудшие
души некромантов, и здесь останусь только я. Мученик, лишившийся
драгоценной свободы. Я теперь знаю, что такое свобода. Я осознал. Я попытался отстраниться, отойти, но тень вцепилась когтистыми лапами. — Осознать можно, только потеряв. Я даю вам такую возможность. Вы её заслужили. Я дарю вам возможность осознать. — Она не нужна нам. — Лжёшь. Ты просто боишься. — Ты тоже боишься. Ты захлёбываешься в этом страхе. — Это достойная цена. — Жить в кошмаре? Знать, что потерял свободу? Лучше иметь её и не знать об этом. — Как поступаете все вы, Светлые.
— Мы здесь не останемся. Ты продал душу и теперь одинок в своём мире.
Мы его не наполним, — я старательно придавал голосу больше уверенности,
потому что не знал силы и способностей своего врага. Это была опасная
игра, правил которой не знал, похоже, никто из нас. — Отведи меня к
некромантам. Пока мы говорили, закурилось пепелище. Дым стелился
по земле, его становилось всё больше. Я почувствовал сладковатую вонь.
Тень стала прерывисто дышать, и в какой-то момент я осознал, что это
смех. Подойдя ближе к дымящимся обгоревшим брёвнам, я заглянул вниз,
туда, где некогда был фундамент. Четыре обгоревших жутких тела лежали
там. — Не захотели они здесь жить. Их сопротивление было весьма
достойным, и я убил их. Их жизненная энергия перешла ко мне, а души — к
Сумраку. Вот и расплата. Вот и свобода. Мне было дурно. Четыре возможных союзника были уничтожены жутчайшим из способов. Моя магия была бессильна. — Что выберешь, Светлый? Их участь? Или иллюзию? Решение… — Что выберешь, Тёмный? Остаться в клетке? А может, ты хочешь свободы? Я знаю целых два способа.
— Ты?! — засмеялась тень, а я ликовал, ибо в этом вопросе вместе с
иронией была надежда. Надежда ослепляла, мне надо было лишь усилить
этот эффект. — Светлый будет учить меня, как освободиться? — Это не вопрос морали. Это вопрос техники. — Я слушаю тебя, маленький нахал.
— Первый путь — последовать за мной. Я достал твою душу из небытия.
Камень — твоё нынешнее тело, но камень мёртв. Я могу заменить камень. — Жить в чужом теле? — Но в настоящем мире. Впрочем, есть и второй способ. Их участь.
Тень молчала. Всё вокруг заволокло чёрным дымом. Дышать было нечем, но
и незачем. Сумасшедший терял власть над своей клеткой, и она рушилась.
Сумасшедший снова бежал, сломя голову. — Я не хочу умирать. Я пойду с тобой. Возьми меня с собой.
Сквозь пелену я увидел, как он стелется у моих ног, теряя объём. Я
отбросил от себя свою собственную тень, как если бы выходил из Сумрака.
Пелена рассеялась, вокруг снова была стальная стерильность. * * *
Изумруд помутнел, словно стекляшка, которую подержали над коптящим
пламенем. Снова это прерывистое дыхание. Разучившаяся смеяться,
поломанная, потерянная душа радовалась. Времени было немного. Он
попросил меня идти домой пешком. Непрекращающийся топот за спиной
сводил с ума. Люди смотрели на меня настороженным взглядом, большинство
переходило на другую сторону улицы. Повстречавшийся отверженный замер
на месте, не скрывая изумления и страха. Я не знал, что именно они
видят. Да мне было всё равно. В палатке у дома я купил банку
светлого «Kozel». Поднимаясь по лестнице, бросил в Сумрак маленький
светящийся сгусток. Мой спутник слишком увлёкся, чтобы заметить это.
Тени понравилась моя кухня. Я заметил, что она сторонится опостылевших
тёмных углов и стремится находиться на свету. Тем лучше, не будет
мешать. Старая стеариновая свеча в литровой банке была водружена на
стол и зажжена. Увесистый томик Лукьяненко покоился рядом. Я смахнул с
него пыль и достал пиво. Инквизитор одобрительно улыбнулся... Автор: DarthVasilius ,пр3 Корректор: Alister Freeze ,мг3 Peдaктopы: Morevna,вл2
|